Страница блога

Душа после аборта. Отрывок из книги Ольги Асауляк.
Повод задуматься

Душа после аборта. Отрывок из книги Ольги Асауляк. 

Душа после аборта, куда она попадает? Что происходит дальше? Нужно ли бояться наказание за аборт? Можно ли надеяться на понимание со стороны людей? Каждая женщина совершившая этот акт терзается вопросами и ищет ответы. МамаКлуб считает,

что спокойствие и счастье на планете зависит прежде всего от спокойствия и счастья матери, т.е. каждой из нас. А значит каждая из нас в любую минуту достойна поддержки понимания, а главное — знания. Пусть каждая из нас — знает, а от этого становиться спокойнее. Пусть каждая мать — знает и делает свой правильный выбор. И пусть все вокруг нее будут спокойны и уверены в том, что что бы она не выбрала — все на счастье и на счастливый жизненный опыт!

Этот отрывок из книги «Созвездие большой Медведицы» О. Асауляк, мы считаем ответом на вопрос, куда уходит душа после аборта. Зная это, как один из вариантов, понимаешь, как следует действовать, а значит становишься спокойной…

«…Последние десять лет мне все реже и реже снятся сны. То, что иногда выходит на сознание после пробуждения, я не отношу к обычным сновидениям: это, скорее, осознанное путешествие души в иных мирах, вполне целенаправленное, с элементами созерцания и анализа происходящего…

…В одном из таких путешествий сознания меня привело к высоким каменным стенам не то крепости, не то города, огороженного высокой крепостной стеной. Я точно знала, что попала сюда не случайно и обязательно должна войти внутрь этого огромного сооружения. Долго не могла найти вход. Казалось, что замкнутая крепостная стена не имеет ни ворот, ни даже узких щелей-проемов; только огромные древние камни, холодные и неровные на ощупь, возвышались над моей головой. Наконец моя рука коснулась грубой брезентовой материи, которой была зашторена небольшая замаскированная дверь. Я отогнула кусок брезента и оказалась на внутренней территории каменного города.

… Все здесь было не так, как с наружи: застывший воздух, словно замороженные, пустынные улицы между каменными домами, совершенно бесформенными и грозными на вид. Но самым удивительным для меня было то, что все вокруг в этом каменном мешке окрашено в насыщенный синий цвет: синие стены домов, без всякого оттенка синие крыши, синий асфальт, и даже неподвижно застывшее солнце тоже было синего цвета!

Я медленно пошла по каменной мостовой, размышляя о том что это все могло бы значить и куда я попала. Стали появляться редкие прохожие. Они уныло шли в одиночку, никуда не спеша. Люди были разных возрастов, но с виду не старше пятидесяти — шестидесяти лет. Больше — молодых мужчин и женщин. Но ни одного ребенка не катили в колясках мамы, не вели за ручку папы, бабушки. Лица людей, их руки и одежда тоже были насыщенного синего цвета. Мне стало жутковато. Я бродила по городу уже битый час и совершенно потеряла тот завешенный брезентом вход между неровных камней. А солнце без движения зависло над крышей большого дома и не собиралось двигаться по небу. Синее холодное солнце…

— Интересно, — про себя размышляла я, — есть ли отсюда возможность подключения к каналам духовных миров, можно ли общаться хоть с одной живой сущностью на земле или на небесах?. Ответом мне было молчание.

На дверях одного из каменных домов я прочитала одно слово, выложенное на синей стене дома темной мозаикой: «ДОКИУД». Смысла этого слова я не знала, и, толкнув дверь от себя, вошла в нутрь дома. На в нутренней территории оказался маленький дворик тоже синего цвета. В центре — детская песочница с синим песком. А в ней сидели две маленькие девочкиот четырех до шести лет и увлеченно пересыпали песок в маленькие синие ведерца. Они все делали молча, с сосредоточенно-неподвижными лицами. Похоже, что это были родные сестры. Я подошла к детям. Обе девочки бросили играть, вскочили и, как мне показалось, в их глазах блеснул огонек радости и надежды, но он тут же погас. Старшая обняла за плечи младшую сестру и снова подтолкнула ее к песочнице в намерении продолжать игру.

— Девочки — спросила я, — вы не покажете мне дорогу к выходу из города?
— Покажем, — грустно посмотрев на меня ответила старшая. — Только покажем, не покидая этого двора.
— А почему? Разве вам родители не позволяют гулять по улицам? Ведь здесь совершенно безопасно: я не видела ни автобусов, ни автомобилей!
— У нас нет родителей. Но мы не можем покинуть территорию «Докиуда».
— А кто же вам запрещает ее покидать? — не сдавалась я.
— Никто! Мы сами знаем что нельзя! Вот если бы ты была нашей мамой, то мы вместе с тобой вышли бы отсюда навсегда.
— А здесь есть еще другие дети? Это что, детский садик или детский дом?
— Нет, это «Докиуд», и отсюда детей забирают только мамы.
— А иногда еще дядя-ангел, — добавила младшая сестра.
— А взрослые, которые ходят по улицам, кто они?
— Это тоже дети, только большие. Некоторые здесь даже успели состариться!
— А как вас звать? — наконец догадалась я познакомиться со странными детьми.
— Нас никак не звать, — вступила в разговор младшая сестричка. — У нас нет имен. Мы всех детей называем одним словом «ты», и они нас тоже.Только дяди-ангелы, когда увидят кого-нибудь, то называют по имени. Вчера из нашего дворика забрали трех братиков и их старшую сестру и всех называли разными именами!
— А эти дяди-ангелы, они что — папы или родственники детям?
— Нет, они просто дяди-ангелы!
— А ваша мама, она где сейчас?
— Мы не знаем где. Но когда она за нами придет, мы обязательно спросим, почему она нас здесь оставила!
— А часто мамы приходят за детьми?
— За маленькими — редко. А взрослых забирают часто. Особенно стареньких детей.
Старшая девочка подвела меня к каменному забору и показала направление к выходу из города. Потом взяла за руку сестру и увела внутрь синего здания…

Я вышла из «Докиуда» и еще долго бродила по странному «мертвому» городу, пока не выскользнула из-под куска брезентовой тками за главную каменную стену. Здесь все было в привычной цветовой гамме. Светило солнце. Вдоль стены росли разноцветные дикие цветы, чирикали обычные серые воробъи…

Утром, когда странное видение, похожее на подробный сон, стало анализироваться сознанием, меня бросило в холодный пот. Я как-то сразу поняла, что такое «Докиуд». Моя душа впервые попала в закрытую зону планетарного поля, где пербывают души абортированных детей. В этом синем каменном «мешке» они останавливаются в развитии и только визуально воспринимаются соответственно тому возрасту, какой бы имели на земле, если бы ни были насильственно уничтожены матерями. Многие уже успели «состарится» здесь, пока их земные «матери» живут в физическом мире и только после смерти приходят за своими забытми детьми, проходя по «мытарствам» грехов своей молодости. Я поняла, кому можно ходить по улицам за перделами внутренних двориков «Докиуда»: это души тех, кто погиб не по прямой вине матери, а в результате непроизвольных выкидышей или внутриутробных патологий. Они имеют большую свободу и выходят от сюда по молитвам своих родных и близких, отмаливающих причины зачатия обреченных на гибель плодов. Стало ясно, почему души абортированных детей не имеют имен: их не ждали, их никто не любил, не рожал, не крестил. Женщины просто вычеркнули их из памяти как помеху в земной жизни, забыв навсегда! Так кого же иногда забирали «дяди-ангелы»? Да тех, кого раскаявшиеся в содеянном матери вымаливали по старинному христианскому обряду, тех, кого заочно «крестили», нарекая имена, священники, знакомые с этим ритуалом. А таких — единицы! Поэтому и забирали сразу всех детей из одной семьи, по словам девочки из моих ночных путешествий. Ведь женщина, вставшая на отмаливание своих абортированных детей, получает через священника имена всех загубленных плодов! Вот за ними-то, освобожденными на земле покаяниями матерей, и прилетают «дяди-ангелы», навсегда уводя души из страшной синей тюрьмы.

… Несколько лет назад я подготовила одного из наших подвижнических священников на роль освободителя несчастных детей, так и не рожденных на свет. Отыскав и полностью освоив древний обряд наречения имен в присутствии кающихся матерей, он добросовестно взялся за это нелегкое послушание.

Отец Александр рассказывает мне, что многие женщины даже не знают, сколько загубленных душ на их совести. Приходят к нему отмаливать, например, два сделанных аборта, а по его молитве на «включении» в информационное полеоткрывается еще несколько, о которых женщина даже не подозревала! Это результат микроабортов на очень ранних сроках беременности, когда, заподозрив неладное, женщины пьют разные препараты для срыва, а также следствие прекращения беременности у тех неудавшихся «мам», которые годами пользуются спиралями, не зная, что спиральне предохраняет от зачатия: она только блокирует дальнейшее развитие оплодотворенной яйцеклетки, лишая душу обретения биологически плотного тела. Сам факт свершившегося зачатия — это уже воплощение живого духа со своей программой и своим назначением независимо от того, через сколько дней погибнет в лоне женщины оплодотворенная яйцеклетка.

Наш отец Александр даже имена детей получает на «включении» информационные поля, а иногда ему открывается свыше возможный путь души, если бы ребенок родился на свет! Только матерям об этом не следует рассказывать: не всякая психика выдержит такое знание о своих убиенных детях…»

Related posts

2 Comments

  1. Наталья

    Аборты в молодом возрасте это от недостатка общения с мамой , которая не ходила в храм и не приучила дочку ,правильно себя вести с мужчинами.

  2. LidaVenera

    Делать аборт или не делать — каждый решает для себя сам. Но я не готова рожать, если мой ребенок будет рости в неполноценной семье.

Добавить комментарий

Обязательное поле *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.