История как елочка стала советской 

История, как елочка стала советской.

Религиозные мотивы изгоняли из  новогоднего праздника долго и  мучительно  — с применением Некрасова, леших   и  космонавта   вместо Снегурочки.

Кандидат   в   члены   ЦК  ВКП(б) Павел Постышев  очень  любил  детей. Еще он любил рождественскую ёлку: маленьким мальчиком  стоял  под   окнами   богачей — заглядывался    на   роскошные   ёлки  и дрожал от холода и обиды. И мечтой его жизни  стало вернуть  советским   детям ёлку,   запрещенную   после  революции вместе  с другими религиозными праздниками.

Вернуть   любимую   ёлку любимым детям было непростой задачей. Так рассказывал его сын.

В  ноябре  1935  года  Сталин   произнес свою  знаменитую   фразу:  «Жить  стало лучше, товарищи.  Жить стало веселее».
И  тогда  Постышев  решил:  пора!

Он  поставил  вопрос на пленуме и в декабре 1935 года через газету «Правда» и объявил:    «Давайте   организуем   к   новому   году   детям    хорошую   ёлку!»

И  тут  «горсоветы,  председатели   районных   исполкомов, сельсоветы,  органы  народного     образования»,    которым    вменялось   провести   первые   елки  в 1936 году, столкнулись с большими трудностями: как старую елку с Вифлеемской звездой,  ангелами, вертепами, рождественскими  гимнами и легендами  быстро превратить в елку советскую.

Как  позже  сформулируют  составители  методических  указаний  на  сей  счет, нужно     было     обеспечить     «наличие    традиционных    моментов    наряду с внесением   нового  сюрпризного  материала».

Первая  трудность    состояла   в   полном   отсутствии    каких   бы  то  ни  было «традиционных моментов»: рождественская   ёлка  была  семейным праздником.

Школьные ёлки  начали  проводить только во второй половине девятнадцатого века,  в  основном  для   сирот  и   детей  из  неимущих  семей.  Сценарии таких общественных елок существовали, но сводились к  нескольким пунктам: чтению стихов  о  зиме  и  елке,  танцу  снежинок  и  подаркам  под  елкой.

Как  говорят специалисты,  Дед  Мороз  впервые  появился  на этом празднике в 1910  году  (а Снегурочки  не  было  вовсе).  Главным событием рождественской елки  было  Рождество  Христово,  оно  наполняло смыслом  все происходящее и  определяло его сценарий.

«Традиционные  моменты» свелись к  стихам  Плещеева, Полонского, Некрасова. Ждали    «радостных    улыбок    на   детских  личиках»,   но  эффект  получился неожиданный:   когда в детском  саду  «в группах детей 3 — 4 лет торжественно вошел   Дед  Мороз  с  палкой,  запел   песню   «Не   ветер   бушует  над  бором» (из   Некрасова)   —   шесть     ребят    расплакались.   И   несмотря    на   то,  что руководительница  сняла  у  Деда  Мороза  бороду  и  усы,  дети  не  подходили к  ней:  подарка  никто  не  хотел  брать».

По    директиве   елка    оставалась    праздником   чудесным,    волшебным,   но ожидание  чуда  необходимо  было  лишить   религиозного  смысла.   Советскую мистику   организовывали  так  (елка  1937  года  в  московском   Доме   союзов):
«Первый  зал  украшен  цветами…  огромное  панно  с   изображением  Сталина среди    детей…   Всех   заинтриговала   темнота   Колонного   зала.   На   сцене зажглись  два   пылающих   костра,  и  стала   заметна   поднимающаяся   фигура Деда  Мороза  в  белом костюме,  с  длинной  бородой и с  сумкой  через  плечо».

Жуть!  С  младшими  школьниками  решено  было  обращаться помягче, поэтому «в Колонный зал  впускают детей  в полутьме. Елка  зажигается, и перед  детьми на с цене  вырастает Дед Мороз».  Но  путешествие  даже в полутьме Колонного зала без родителей (родители ждут на улице) младшим  дошкольникам внушало ужас   (утверждаю  по   собственному,   гораздо   более   позднему,   опыту).

Поэтому  «Дед  Мороз  уже  не один, а с ним Снегурочка — шаловливая девчонка, которая  мешает  Деду  в  его  разговорах  с  детьми,  выдает  его  тайны  детям.  Это   создает  большую  интимность   между  Дедом   Морозом   и  школьниками».

Для  создания  еще  большей интимности  между Дедом Морозом и детьми с елки один  за  другим  спрыгивают  игрушки  и оживают на  сцене: зайчики, медведи,  ежики — друзья Деда Мороза и Снегурочки.  Им  отведена  роль греческого хора, только  очень  доверчивого  и  суетливого.

Сюжет  действа  мог  исчерпываться  раздачей  подарков  (на  елках  попроще); в  других  случаях  разворачивались  целые  спектакли: крали  время / подарки / Деда   Мороза / Снегурочку,  «портили»  Деда  Мороза.  Все   эти   преступления совершала   лесная   нечистая   сила:   Баба-Яга,   Кикимора,   Леший,   Водяной.
Персонажи низшей демонологии не только создавали конфликт, но и нагнетали мистическую  атмосферу,   лишенную   всякой   религиозности.

Апофеозом   мистики  на  детском празднике стали двойники: перед изумленной публикой появлялись два одинаковых Буратино или два ДАртаньяна (в полутьме) — один, конечно  же, хороший,  другой — плохой.  Они  морочат  голову  нервным и  доверчивым  зайчикам  и  ежикам,  и  только  дети,  по   замыслу   сценариста, способны   помочь   Деду  Морозу  отличить   хорошего  персонажа  от  плохого.

Это не очень сложно, плохой всегда физически неполноценен: он или хромает, или кривой на один глаз, или ходит как-то криво, боком, воровато оглядываясь.

Впрочем,  перевоспитанные,  они  уже  ничем  не отличаются от хороших своих двойников.  И вокруг елки  водят хоровод  два  ДАртаньяна,  как  два  господина Голядкина  (к  счастью,  дети  не  способны  оценить  глубину  этой  метафоры).

Праздник    должен   был   стать   не   только   чудесным,   но   и   «эффективным педагогическим   мероприятием».   Лесная    нечисть   (и  плохие  двойники)  или изгонялись,    или   перевоспитывались:    Добро    неизменно    побеждало    Зло.

В одном из сценариев просветленная Баба-яга раздавала детям подарки, после чего  появлялись  Дед Мороз и Снегурочка и  тоже  раздавали  подарки. Сюжет не  прижился:  получалось  дороговато.

Право  на  чудо  новогодней  елки  каждый  ребенок  должен   был    заслужить:

«Могут даже у ребят
Сбыться все желания,
Нужно только, говорят,
Приложить старания».

Мне на днях сказала мама:
«Если все отметки «пять»,
Значит, ты имеешь право
Елку весело встречать».

Это   говорит  Ведущий   (пионер),   иногда  ему  напоминает  сам   Дед  Мороз.

Право  на  подарок  тоже  надо  было  заслужить:  сплясать,  спеть,   рассказать стишок. Один   мальчик,  впервые  попавший  на  елку,  воспринял  все всерьез и отказался  от подарка,  потому  что  cбился  и  не смог закончить стихотворения.
Подарок     ему     всовывали    чуть    ли     не     силой    (деньги-то     уплачены).

В свое  время  каждый  ребенок  находил  в  кульке с конфетами и шоколадками записочку: » Спасибо  товарищу Сталину за наше  счастливое  детство!»  Потом записки  исчезли,   а    Снегурочку    попытались    заменить   на    Космонавта.

Не  получилось.  «Традиционные моменты»  к   тому    времени   уже   сложились и    не  поддавались  экспансии   «сюрпризного   материала».

Вот такая история о том,  как елочка стала советской.

Автор статьи: Анна Минаева